>>>Работа! Продавайте контент на сайте Vinegret! Узнай как!<<< ||| >>>Хочешь иметь свою мобильную версию сайта в Play Market? Узнай как!<<<
vinegred.ru

Как неудачный прыжок с парашютом повлиял на жизнь одной девушки.

3 мин


Когда в возрасте 20 лет Эмма Кэри (Emma Carey) выпрыгнула из самолета, она даже не подозревала, что скоро её жизнь изменится навсегда.

«Я была так взволнована, когда покинула свой дом в Канберре, Австралия, чтобы отправиться с другом в трехмесячную поездку по Европе. Я спланировала целый список всевозможных вещей, включая прыжки с парашютом в Альпах в Швейцарии. Я всегда хотела сделать это именно там, поэтому не могла дождаться взлёта.

Я адреналиновая наркоманка, поэтому совсем не нервничала. Я пошла первой, выпрыгнув из самолета с инструктором, привязанным к моей спине, и это было волнующе. Мы быстро падали, но потому, что я никогда не делала этого прежде, я не могла понять, что же было не так.

Спустя некоторое время я заметила, что парашют не открылся, поэтому спросила у инструктора, что происходит. Я не получила ответа, но ветер был оглушающим, поэтому подумала, что он не слышит меня. Мы продолжали падать, спускаясь с высокой скоростью, а никаких признаков парашюта всё не было. «Почему он не отвечает мне?», — подумала я. Но обернувшись, чтобы посмотреть на инструктора, я поняла, что всё происходящее было ужасно неправильным.

Как оказалось, и нормальный, и резервный парашюты высвободились из ранца одновременно и запутались. При этом один из шнуров обернулся вокруг шеи инструктора и он потерял сознание от случайного удушения.

Я запаниковала. Он явно не мог распутать парашюты, а я не могла ничего сделать для нашего спасения, поэтому мы просто продолжали падать и на самом деле очень быстро.

«Я была уверена, что мы скоро умрем»

Я была уверена, что мы скоро умрем. Мы падали так быстро: как можно пережить что-либо подобное? Это кажется очевидным, но единственной моей мыслью было «Я реально не хочу умирать». До этого момента я никогда не ценила свою жизнь. Я только принимала её как должное.

Мы продолжали падать и это казалось вечностью. Мы падали на большой скорости, но у меня было так много времени, чтобы подумать. И затем мы приземлились.

Я первой упала на землю, а инструктор всё еще был привязан к моей спине, и единственное, что я сначала почувствовала, был шок. Я выжила. Как я выжила? Я чувствовала такую ​​благодарность, что всё ещё жива.

Мы приземлились посреди поля, в нескольких метрах от бетонной дороги — позже мне сказали, что, по словам парамедиков, если бы мы приземлились на дороге, то точно бы погибли оба. Мой рот был полон крови, а всё мое тело охватила самая сильная боль, которую я когда-либо испытывала, но я знала, что должна попытаться получить помощь. Инструктор всё еще был на моей спине и я думала, что он мёртв (хотя он тоже каким-то образом выжил), поэтому я попыталась перевернуться, чтобы оттащить его от себя. Так я обнаружила, что не могу двигать ничем ниже живота — ни ногами, ни пальцами ног, ни мышцами пресса — я даже не могла перевернуться.

Я не могла ничего сдвинуть с места и ничего не чувствовала — и осознание этого действовало разрушающе. Минуту назад я была в полном порядке, теперь же я была парализована и, вероятно, никогда не смогу ходить снова. Это было ужасно. Я помню, как в тот момент чувствовала, что просто хотела погибнуть в результате несчастного случая.

Через некоторое время друг, прыгнувший после меня, приземлился со своим инструктором. Они, должно быть, видели, случившееся, и следовали за нами вниз, после чего вызвали воздушную скорую помощь и меня доставили в больницу.

«Я говорила врачам и медсестрам, чтобы они меня убили»

У меня был перелом таза и выбиты зубы. У меня был сломан позвоночник в двух местах и ​я получила травму спинного мозга — вот почему я не могла сдвинуть нижнюю половину своего тела, но снаружи у меня почти не было царапин.

Я не помню этого, потому что в то время была под воздействием сильных болеутоляющих, но во время первой недели нахождения в больнице я говорила врачам и медсестрам, чтобы они убили меня. После прилёта моих мамы и сестры консультанты сказали нам, что я парализована и вряд ли когда-либо снова смогу ходить. Я была вне себя, я не знала, как дальше жить в инвалидной коляске.

Когда я перестала принимать болеутоляющие, моё отношение начало меняться. Я всё ещё была опустошена, но в то же время я подумала: «Это то, с чем мне нужно иметь дело, я найду способ с этим справиться». У меня не было выбора, мне просто нужно было сделать то, что я должна была сделать и преодолеть все эти трудности.

Спустя месяц пребывания в швейцарской больнице мне разрешили вместе с родственниками вернуться в Сидней, где я ещё три месяца пролежала в спинальном отделении больницы. Каждый день я занималась физиотерапией, чтобы попытаться улучшить ту небольшую подвижность, которая у меня была, и постепенно, очень медленно, начала наблюдать прогресс. В течение следующего года я начала поднимать стопы, потом колени и, наконец, ноги. Я не могла в это поверить.

«Я не знаю, как и почему научилась снова ходить, это была смесь удачи и решимости»

Я оставалась позитивной, начала передвигаться с ходунками и всё пошло на лад. Вскоре я ходила с двумя костылями, потом лишь с одним и в один прекрасный день, чудесным образом, с физиотерапевтами позади меня, я сделала свои первые самостоятельные шаги. Все в отделении наблюдали за мной и мы были просто потрясены. Я не знаю, как и почему научилась ходить снова. Я думаю, что это была смесь удачи и решимости.

Однако долгосрочные последствия моего несчастного случая продолжаются. Я хромаю, потому что некоторые мышцы ног все ещё не работают, и я до сих пор ничего не чувствую ниже уровня травмы, поэтому у меня нет ощущений в ногах и области таза. Я быстро устаю, но самым большим изменением, к которому мне пришлось приспособиться, является моя потеря управляемости мочевым пузырём и кишечником. Я должна использовать катетеры, чтобы помочиться, потому что не могу заставить себя сходить в туалет, и у меня много подобных проблем. Потребовалось много времени, чтобы с этим освоиться, но сейчас я привыкла и это просто стало новой нормой.

Все мои друзья и родственники об этом знают и я довольно много рассказываю об этом людям после встречи с ними, тратя на это примерно 5 минут. Если бы я стеснялась этого, я не представляю, как тяжело было бы мне жить изо дня в день — ведь я могу 10 раз в день мочиться под себя. Я никогда не стыдилась этого, это просто то, с чем мне нужно жить, так что я начала открыто говорить об этом в Интернете и полученный отклик был потрясающим. Люди с такими же проблемами получили возможность сказать спасибо, потому что раньше стеснялись этого, но теперь они хотят попытаться рассказать об этом некоторым своим друзьям, потому что им действительно нечего скрывать.

Насчёт отношений с мужчинами, кому-то новому определенно трудно к этому приспособиться. Я очень отличаюсь от среднестатистической 24-летней девушки: сильно болею, много лежу в больнице, не могу делать многих вещей, которые хотят сделать другие, поэтому людям может быть труднее к этому приспособиться. Но я ещё не рассматривала возможность знакомств. Я чувствую, что сейчас очень сосредоточена на себе.

«Я потеряла тело, которое работало так, как я хотела, чтобы оно работало»

В течение первого года после моего несчастного случая я вела себя действительно позитивно, но было и несколько провалов. Когда ты реально погружаешься в то, что травма будет постоянной, что она будет с тобой всю жизнь, это тяжело. Я бы не сказала, что у меня была депрессия, но меня поразило то, насколько реальным всё это было, и все эмоции, которые я, вероятно, должна был чувствовать целый год, просто нахлынули на меня сразу. Я потеряла тело, которое работало так, как я хотела, чтобы оно работало, и я потеряла ощущение 20-летнего возраста — я чувствовала себя такой старой.

За последние четыре года мне пришлось быстро повзрослеть. Изначально я планировала устроить себе большой отдых в Европе, а затем вернуться домой, пойти в университет и устроиться на работу. Но по возвращении всё изменилось: я не могла работать, вся моя жизнь вращалась вокруг восстановления, физиотерапии и выздоровления, и к тому же я потеряла много друзей. Было хреново, но в ретроспективе было хорошо увидеть, кто будет с тобой в трудное время, а кто нет.

Несмотря на всё, что произошло, мой несчастный случай с парашютом дал много положительных результатов. Я снова могу путешествовать, чтобы завершить поездку, которую не смогла закончить в прошлый раз, к тому же и мои убеждения, и моя точка зрения на мир полностью изменились. Я всё ценю гораздо сильнее.

Одна из основных вещей, которые изменились — мой взгляд на своё тело. Раньше я думала о нём как о объекте, как о чём-то, что имеет только внешний вид, но теперь я думаю о том, как мои ноги могут перенести меня с места на место, и как мои руки позволяют мне писать и рисовать. Я думаю о том, что делают наши тела для нас, а не только о том, как они выглядят.

Я на самом деле больше не позволяю мелочам беспокоить меня. Я чувствую себя намного спокойнее и счастливее, и все кажется намного яснее, как будто больше ничто не имеет значения.

Я помню свои размышления в больнице о выборе: либо я могла застрять во всех тех вещах, которые потеряла — что больше не могу бегать или ощущать свои ноги, либо я могла просто думать обо всём, что у меня всё ещё есть. У меня всё ещё есть руки, у меня всё ещё есть зрение. Я всё ещё могу так много сделать и мне невероятно повезло, учитывая, что я так легко могла потерять свою жизнь».

Источник

Правописание уведомления вебмастера


Понравилось? Поделитесь с друзьями!

Включить уведомления Да Спасибо, не надо