Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила, что новый вариант коронавируса B.1.1.529 Sars-CoV-2, который, как считается, возник в южной части Африки, должен быть обозначен как «Omicron» («Омикрон»). Это решение уже ускорило широкое изменение приоритетов в управлении пандемией в глобальном масштабе.
ВОЗ рекомендовала, среди прочего, усилить эпидемиологический надзор, в частности секвенирование генома вируса; целенаправленное исследование для понимания опасностей, связанных с этим вариантом вируса; и усиление мер по смягчению последствий, таких как обязательное ношение масок. Более строгие ограничения на международные поездки уже вступили в силу во многих странах. Например, Япония уже закрыла свои границы для всех иностранных посетителей.
Скорость, с которой вариант Omicron был обозначен как VOC, была головокружительной. Прошло чуть более двух недель с момента первых известных случаев заражения в Ботсване и Южной Африке. Сравните это с вариантом Дельта, который в настоящее время доминирует в Европе и многих других частях мира. Об этом варианте впервые сообщили в Индии в октябре 2020 года, но, несмотря на то, что он вызвал огромный всплеск случаев заболевания в стране (а также распространился на многие другие), он получил повышенный статус VOC как минимум шесть месяцев спустя.
Безусловно, в признании опасности, исходящей от дельты, была проявлена медлительность, и, несомненно, были извлечены уроки о важности быстрых действий, чтобы пресечь новые опасные варианты в зародыше или, по крайней мере, замедлить их распространение, чтобы выиграть время для всего мира. Но эта задержка также отразила трудности с получением надёжных доказательств того, на что способен новый вариант.
Существует три типа поведения («фенотипы»), которые определяют угрозу, исходящую от нового варианта. Это трансмиссивность (скорость, с которой он передаётся от одного человека к другому), вирулентность (серьёзность симптомов заболевания) и уклонение от иммунитета (степень защиты, которую человек получает от вакцины или естественной инфекции). Лежащие в основе генетические и эволюционные взаимодействия между этими тремя фенотипами сложны, и для их выявления требуются как подробные реальные клинические и эпидемиологические данные, так и тщательные эксперименты в лаборатории.
Так что же такого особенного в варианте Омикрон, который привёл к тому, что ВОЗ и многие эксперты по всему миру так обеспокоились таким скудным объёмом данных, и оправданы ли их предупреждения о том, что этот вариант является «самым тревожным из всех, что мы видели»?
Пока нет никаких предположений о том, что Омикрон вызывает более серьёзные заболевания, так как о нём практически нет никаких данных. Пока неясно, окажутся ли достоверными отдельные сообщения из Южной Африки, предполагающие, что этот вариант вызывает более лёгкие симптомы, особенно у пожилых или других уязвимых людей. Тем не менее, есть явные причины для беспокойства как по поводу трансмиссивности, так и по поводу иммунного уклонения.
Повышенную трансмиссивность нового варианта может быть трудно определить, поскольку стохастические (случайные) эффекты могут привести к тревожным скачкам частоты случаев, не требующим каких-либо фундаментальных изменений в вирусной генетике. Когда заболеваемость относительно невелика, как это было недавно в Южной Африке, сверхраспространение или «основополагающие» события могут случайно привести к резкому увеличению распространённости одного варианта вируса.
Даже с учётом этих предостережений единодушное мнение состоит в том, что вариант Омикрон, вероятно, распространяется быстрее, чем другие варианты. Считается, что в южноафриканской провинции Гаутенг появление Омикрона привело к увеличению числа R (число людей, которым один инфицированный человек передаст вирус в среднем) — примерно с 1,5 до почти 2, что является значительным сдвигом, если это правда. Неудивительно, что его также обнаруживают во всё большем числе стран за пределами южной части Африки, включая Великобританию, Израиль, Бельгию, Канаду, Австралию, Нидерланды и Австрию.
Челюсть отвисает
Однако самой потрясающей особенностью варианта Омикрон является тот факт, что он представляет собой значительный и внезапный эволюционный скачок, о чём свидетельствует беспрецедентное количество мутаций в геноме. Как это произошло — предмет продолжающихся предположений, но, что критически важно, 32 мутации повлияли на спайковый белок, многие из которых, как известно, изменяют то, как вирус взаимодействует с антителами, продуцируемыми вакцинами или предшествующей инфекцией.
Именно этот потенциал к усилению уклонения от иммунитета в сочетании с высокой скоростью распространения вызывает столько опасений. Но прогнозирование поведения вируса на основании одной только последовательности генома не является точной наукой. И нет прямой связи между количеством мутаций, содержащихся в варианте, и опасностями, которые он может представлять.
И хотя вариант Омикрон, безусловно, требует принятия мер по смягчению последствий, тщательного наблюдения и глобальных исследовательских усилий, пока ещё слишком рано говорить о том, с чем именно мы имеем дело. Более чёткая картина должна появиться в ближайшие недели, по мере накопления доказательств.
В то же время мир должен быть благодарен за бдительность и открытость южноафриканских и ботсванских учёных и должностных лиц общественного здравоохранения, кроме того, появление этого варианта должно послужить тревожным сигналом для удвоения наших усилий по справедливой и быстрой доставке и распространению вакцин на глобальном уровне.
